«Идору» Уильяма Гибсона — не устаревающий роман про цифрового исследователя
В перелете Бангкок-Москва прочитал вторую книгу из трилогии «Моста» Уильяма Гибсона «Идору». Трилогия «Моста» — вторая серия книг Гибсона после трилогии «Киберпространства», в которой он уже начал отказываться от чисто фантастического сеттинга и приближать мир книги к настоящему, что завершилось совсем спекулятивной формой реального времени в трилогии «Синего муравья».
Как я уже писал в рецензии на первую книгу трилогии «Виртуальный свет» писатель рисует будущее ближнего прицела, очень похожее на то, как если бы 90-ые годы на земле продлились еще пару десятилетий: СССР и Канада распались на несколько независимых государств, Токио разрушено землетрясением «Годзилла», США в упадке, на земле кризис в виде пандемий и большого количества смертельных болезней. В Калифорнии, разделенной на Северную и Южную, раскинулся мост, захваченный и оборудованный для жизни бездомными маргиналами — район города, где люди из строительного мусора стоят лачуги, свисающие над водой.
Действие второго романа «Идору» происходит в Токио, пострадавшем от землетрясения, но восстановленного строительными нанороботами. Книга написана в 1996 году (27 лет назад), но после тридцати лет видно, насколько Гибсон талантливый футуролог — все темы сейчас в ней читаются максимально актуально и не устаревше. Посмотрите сами, эти темы те, которыми мы живем здесь и сейчас: инфлюенсеры, в том числе искусственные, искусственный интеллект, даркнет, компьютерная безопасность.
Главный герой книги — исследователь, обладающий способностью раньше других видеть паттерны в данных, использующий это для анализа большого объема информации в сети. Там прямо много сочных «исследовательских» деталей, которые будут близки тем, кто интересуется рабочими рутинными мыслями и процессами исследователей. Сюжет книги вертится вокруг идору (яп. アイドル айдору — идол) — искусственная звезда, женщина-ии певица в Япония, личность которой соединила интересы служб безопасности нескольких корпораций, русской мафии, девочек-поклонниц со всего мира, информационных исследователей и рок-звезды.
Ниже хочу поделиться несколькими цитатами с моими комментариями, показывающими, как Гибсон думает о мире. В подборку почти не попали отрывки, которые показывают какой Гибсон прекрасный стилист и как владеет словом, плетя плотный, насыщенный символами, мир произведения. Чтобы это понять, я советую читать полностью текст произведения, тогда становится понятным весь поток ассоциаций и ткань этого мира. Я могу сравнить текст его романов примерно с тем, что происходит в голове и в разговорах команды исследователей, когда они работают над каким-либо сложным проектом, соединяющим бизнес и культуру.
(совсем без спойлеров обойтись не получилось, но прямо сюжет в цитатах не раскрывается, поэтому решайте сами).
* * *
Об известности. Кэти — начальница медиа PR-компании, управляющей имиджем инфлюенсеров. Тут интересно, как она делает невидимую субстанцию, на которую она влияет, видимой и рассуждает о ней.
«Кэти воспринимала славу как некую тонкую материю, первозданную стихию типа флогистона, как нечто изначально распределенное по всей вселенной равномерно, но затем, при благоприятных условиях, концентрирующееся вокруг отдельных личностей и их карьер. Чтобы затем рассеяться, перераспределиться».
* * *
Про момент настоящего.
«Кья подозревала, что мать воспринимает время совершенно не так, как она. И не в том даже дело, что месяц казался матери не таким уж и длинным промежутком, а в том, что материнское «сейчас» было поразительно узким и буквальным. Полное подчинение сводкам новостей. Кабельное питание, вроде как бессознательным пациентам жидкую кашицу через шланг закачивают. Настоящее, заточенное до вот этого вот, прямо сейчас, момента в сводке о вертолетном трафике. Для Кья «сейчас» было цифровым, бесконечно эластичным, мгновенное вспоминание всего, чего угодно, обеспечиваемое глобальными системами, совершенно ей непонятными, да и не нуждавшимися в ее понимании».
Тут Гибсон формирует свое уже ставшее классическим представление о будущем и настоящем, о котором я много писал. Мы ждем сингулярности — момента, когда человечество будет полностью трансформировано технологиями. Писатель стремился показать «недо-сингулярность» — мир, который изменился уже сейчас кардинально, но беспорядочно. В этой цитате он готовит концептуальную почву для этой мысли — он расстегивает момент настоящего и наши представления о нем на весь сложный связанный мир.
* * *
Самое лучшее описание целевой аудитории, которое я слышал. «Слитскан» — медиа-корпорация, которая управляет славой звезд:
«Иначе говоря, Лейни, все, что может заинтересовать обобщенного зрителя «Слитскана». Какового можно для удобства визуализировать в виде ленивого, порочного, патологически невежественного, ненасытного существа, вечно алчущего свеженького, с кровью, мяса избранников божьих. Лично мне он представляется как нечто размером с карликового бегемота, цвета вареной картошки, на месяц забытой в кастрюле, живущее в темноте, в полном одиночестве, в отдельном домике на задворках Топеки 54 . Оно сплошь покрыто глазами и все время потеет. Пот попадает в эти глаза и щиплет их. У него, Лейни, нету рта, нету гениталий, а потому оно может выражать свою звериную ярость и свои инфантильные желания только одним способом: переключая каналы на пульте дистанционного управления. Ну или участвуя в президентских выборах».
* * *
Про дизайн технологических изделий. Компьютер главной героини из Америки — «Сэндбендерс», микросхемы, упакованные в стильный корпус из натуральных материалов. Сначала японская подруга элегантно шутит про производителя этого компьютера, а потом главная героиня рассказывает про историю появления этого устройства.
«Мицуко достала из шкафчика компьютер — одну из этих корейских штук, похожих на плоский пакет белой студенистой массы, в которой болтается куча разноцветных червяков. Кья расстегнула свою сумку и вытащила из нее «Сэндбендерса».
– А что это? — заинтересовалась Мицуко.
– Мой компьютер.
– О-о! — почтительно протянула Мицуко. — А кто такие делает? Харли-Дэвидсон, да? »
«Все это началось с одной женщины, конструктора интерфейсов, — начала Кья, с радостью переходя на безопасную тему. — Ее муж был ювелиром, он умер потом от разжижения нервов, тогда еще не умели с этим бороться. Так вот, он был убежденным зеленым и дико ненавидел потребительскую электронику, и даже не ее, а как ее делают. Берут пару литров чипов и плат и засовывают все это в пластиковый корпус. Он говорил, что корпуса эти дребедень, грошовая приманка для глаза, чтобы полегче продать содержимое, и что они неизбежно оказываются потом на свалке, где им и место; можно бы, конечно, переработать, только никто этим обычно не занимается. А поэтому он брал ее, жены своей, технику, корпуса выкидывал, а функциональную начинку вставлял в другие, которые делал сам в своей мастерской, он тогда еще был здоровый. Делал, скажем, для мини-дискового плеера футляр из бронзы, инкрустированный черным деревом, управляющие поверхности вытачивал из мамонтовых бивней, бирюзы, горного хрусталя. Получалось, конечно же, тяжелее, но все равно было много людей, кому такое нравилось, ну, вроде как чтобы их музыка, или там память, и что еще, чтобы все это было в чем-то таком ощутимом , что берешь в руки и чувствуешь, что оно здесь . И все эти материалы, их и трогать было приятно — металл, полированный камень. А если у тебя такой футляр, то потом, когда производитель выпускает новую модель, электроника там совершеннее или что, ты просто вытаскиваешь из футляра старую начинку и вставляешь новую, и получается, что у тебя вещь вроде та же самая, только работать стала лучше».
* * *
Про супер-способность главного героя видеть паттерны в данных, которые никто не видит. Тут же он рассказывает и про ограничения своего навыка — он может находить данные только у живых людей, которые оставляются цифровые следы как живые люди, не через подставные фирмы и компании.
«Лейни был чем-то вроде шамана, кибернетического лозоходца. Он не мог объяснить, как он делает то, что делает. Он и сам этого не знал».
«О’кей, — кивнула Арли. — Но что это такое, эти ваши узловые точки?
– Это примерно как высматривать корабли и верблюдов в рисунке облаков. — Лейни взглянул на узкий ободок пены, прилипший к стенкам стакана. — Только тут ты видишь реальные вещи.
– Верблюды? — Арли поставила чашечку. — Ямадзаки заверял, что вы не сумасшедший.
– Это не сумасшествие, просто я как-то там по-особому обрабатываю широкополосные сигналы. Нечто связанное с распознаванием образов.
– И на основе всего этого, что вы мне рассказываете, слитскановцы взяли вас на работу?
– Они взяли меня на работу, когда я продемонстрировал им, что узловые точки работают . С данными, которые вы мне сегодня предоставили, я такого сделать не могу.
– А вы попробуйте выпить на пару с банком. Он не личность. Он не пьет. Его никуда не пригласишь, никуда не посадишь. — Лейни отхлебнул пива, чуть подумал и допил стакан до конца. — Рез не порождает нужных мне структур, потому что никогда ничего не делает сам, только через посредников. Это все равно что выискивать в годовом отчете какой-нибудь корпорации привычки и пристрастия председателя совета директоров».
* * *
Тут интересно описано явления связи объекта исследования и самого исследователя. Подобное испытывает исследователь, которому после фокус-группы о пиве, хочется этого самого пива и выпить (обычное явление в исследовательских агентствах, когда исследователи расширяют свою потребительскую корзину и привычки после проектов). «Сделать объект» в текущей терминологии — это происследовать всю жизнь человека в его цифровых следах и найти точки, где достаточно маленького толчка, чтобы изменение действительно произошло.
«Именно в этой части исследования возможны подсознательные искажения, подробное знакомство исследователя с делами объекта исследований ведет к утрате перспективы. «Не забывайте, Лейни, что все мы очень легко идентифицируем себя с другими людьми на покупательском уровне. В наше время человек — существо покупающее. Если вы однажды заметите, что сменили бренд замороженной фасоли сразу после того, как это сделал объект, — берегитесь».
* * *
Просто точно и красиво.
«Популярная культура — это испытательный стенд «нашей будущности».
Другие статьи про Гибсона
Как думает Уильям Гибсон: 7 приемов мышления «отца киберпанка»
Моя статья про документальный фильм об Уильям Гибсоне (сам фильм есть на русском в статье): «Уильям Гибсон — человек, который чувствует технологии».
Апрель, 2023
