Что означает мем про котов и рыбов? Темные онтологии, сети и эмпатия

Моя коллега говорит, что четвертый день повторяет мем про «рыбов» и присылает в личку все новые и новые его вариации. Я, к слову, поступаю точно так же. Вместо лайков в Инстаграме ставлю «рыб» и смеюсь в голос над каждой удачной вариацией мема. Как выразился неизвестный сетевой автор — «В этом меме человечество достигло своего совершенства».

А что, собственно, произошло? Почему мем с котами стал так популярен. Раньше в системной семейной терапии вопрос «почему» был под запретом. Вместо него, чтобы понять ситуацию, полагалось задавать вопрос «Зачем?». Зачем мужу постоянно опаздывать домой? Зачем жене снова и снова ругаться с ним, но продолжать созависимые отношения? Зачем человечеству (по крайней мере российской части интернета) ходить и повторять диалог про «рыбов» и «красивое»?

У нас вряд ли получиться найти точный ответ на этот вопрос, но мы попытаемся сложить несколько предпосылок и может быть чуть приблизиться к истине. По крайней мере, может быть, получится что-то «красивое».

Котизм

Все это началось задолго до 2021 года. Мем про «рыбов» — лишь эмоциональный пик популярных «котизмов» — одного из ключевых явлений пандемии. Одним из результатов короновирусного затворничества человечества и страха перед неизвестностью и неопределенностью, стал распространяющийся по просторам рунета язык котов, он же «котизм». Начав с Наташ, мохнатые звери обрели свое представительство в мемах на своем языке. Все это «кусь», «хоба», «бесогонить» и «тьмок» стали максимально популярны в период, когда человечество тряслось от страха за закрытыми дверями, снаружи которых бушевала пандемия. Коты обрели голос, мы заговорили кошачьими голосами, и они стали обитать в нашей голове.

Любому кошатнику известно — коты разговаривают. У любого кота в семье есть собственный голос и характер, и владельцы котов озвучивают его вслух и в своей голове особыми интонациями. Проекция человечности на котов — а это именно проекция антропоцентричного взгляда — помогает нам мир объектов вокруг делать привычнее, понятнее и делиться нашими эмоциями с окружающими. И именно в пандемию потребность в этом усилилась и природа заговорила.

Психологи могли бы сказать, что это канализация тревоги, ее трансформация в cute (англ. милота). Успокоение себя через мир котов, который оживает, становится не таким страшным, и просто мил и уютен, как и ваши пушистые питомцы. Не знаю, насколько правы психологи с таким заявлением (и я даже не уверен, что они бы его сделали, ведь я им, как и котам, только что в этой статье приписал свой голос), но есть и другой взгляд на феномен говорящих котов.

Темные онтологии

Преподаватель дизайна и художник Олег Пащенко смотрит на очеловечившихся котов, как на одно из явлений Темных Онтологий — корпуса философских направлений в эпоху пост-антропоцентризма, когда человек уже не становится в центре мира, и нет Природы, как чего-то отделенного от человека и исключительного. В такой системе координат все мы — люди, короновирус, гаджеты, пробирки в лаборатории ученых — акторы единой сети. Ну, собственно, и коты тоже.

Что коты — участники единой сети, поведала мне недавно коуч и фасилитатор Светлана Шаповальянц.

«Коты — единый организм и через одного кота можно передать сообщение другому. Например, если один потерялся, можно любого кота на улице попросить передать своему, что ты его ждёшь».

То, что мы все — акторы единой сети, поведал человечеству Брюно Латур еще в 80-ых годах, когда создал акторно-сетевую теорию — одно из философских течений новых онтологий.

Так что же произошло? В 2020 году человек вдруг ощутил себя в окружении нечеловеческих объектов, которые играют миром как хотят, обладают своей собственной логикой и волей. Всего лишь одна небольшая молекула вируса заставила плясать весь мир под свою дудку.

Кошатникам известно, что люди — всего лишь рабы мохнатых созданий. Мы созданы, чтобы их кормить, играть и гладить. В страхе потерять контроль, человек проецирует на объектно-акторную сеть вокруг себя свой привычный мир и коты начинают говорить. Посмотрите на мем про «рыбов» — там нет лица у человека, вместо него спокойно мог бы стоять фонарный столб или говорящая робособака. Главные герои мема, коты и рыбы, представлены зрителю в своей красе.

Защитник

Но интересное другое. В системе этого мема существует баланс, и все удерживается в равновесии. В меме сеть отношений между объектами выстраивается в треугольник Карпмана: кот (преследователь), рыбы (жертвы) и человек (защитник). Человек, отказываясь продавать рыбу, защищает ту от котов, которые как Назгулы выстроились вокруг, в надежде ее схватить.

Стоит вспомнить, что рыба — символ Иисуса Христа — а значит, божественного. Тем самым сюжет раскрывается перед нами с другого ракурса, показывая весь драматизм ситуации пост-антропоцентризма, в котором мы оказались. Человек охраняет божественное от объектов. Он выстраивает иерархию между собой и природой, присваивая себе как Бога, так и божественный статус. Вместо того, чтобы накормить голодных котов-акторов рыбой, как это сделал Христос в Евангелие с людьми, человек не продает «рыбов», а только показывает. Природе же уже готова взять этот дар. В этом и есть драматизм режима «человеческой исключительности», в который поставил себя человек. Человек помещает себя в роль хозяина природы, не может услышать ее голос, признать ее равенство с собой. От этого огромные проблемы: от экологических бедствий до пандемий. Человек еще не созрел до «парламента вещей» в своих государствах, ведь даже в мемах и отдельно взятых домах с котами выстраиваются иерархии.

Эмпатия

Как выбраться из этого бермудского треугольника? Ответ, как ни странно, дает Линор Горалик в своей книге «Все, способные дышать дыхание». Сюжет книги одновременно прост и поразителен — из-за катастрофы животные заговорили. Они не стали умнее, нет, они остались на таком же уровне развития, но обрели голос, просто стали озвучивать то, что и раньше думали или пытались сказать. Например, собака, может подойти к человеку и сказать «головка бо-бо, бо-бо». Две лабораторных крыски жмутся друг к другу в разрушенной лаборатории и утешают друг друга:

— Ну что ты. Ну что ты. Вон пожуй. Вон что-то пахнет, там за тетрадками, пожуй.

— Там нечего. Что пожуй? Что пожуй? Приходили и не кормили. Значит, все.

Когда читаешь эти строки, то понимаешь, ведь они и правда, так говорят. Так и говорят коты в мемах.

Главным персонажем книги Линор, по ее собственному мнению, является эмпатия. Эмпатия ко всему сущему. Чтобы человеку понять, что природа не отдельна от него, что она тоже страдает, чтобы выйти из режима «человеческой исключительности» человеку нужно, чтобы объекты обрели голос, тогда появляется возможность эмпатии. Как пишет сама Линор: «…вот заговорили животные — и человеческой эмпатии пришлось растянуться до пределов, чтобы попытаться накрыть собой, как защитной оболочкой, огромное количество голов».

Кажется, передний край эволюции, пытается спасти нашу планету через мемы с котами. Следующим этапом, возможно, стало бы появление у человека новых зеркальных нейронов — тех, которые помогают чувствовать неодушевленные объекты (на звонках в зуме они тоже пригодились бы). А пока их нет, мы тренируем наши нейронные сети сорок раз на дню, смеясь над мемами с котами.

Если текст показался вам непонятным, ничего страшного. От него тоже можно получить пользу, и помогает нам в этом тоже Линор в своем посте на Фейсбуке: «Зато, слава рыбам, теперь мы знаем, каким вопросом надо отвечать на присланные нам дикпики». Это тоже, своего рода, проявление эмпатии.

А кому дикпики не присылают, остаются коты. В конце-концов cute — это за пределами добра и зла, пола и гендера, и как уже стало понятно, за пределами человеческого.

Дима Соловьев, 2021
@dsoloveev, https://t.me/dsoloveev